Я в курсе, что стилистика Григория многим не по нраву, - да и сам я, признаться, предпочитаю шпагу топору, - но стилистика вторична. Первично же в профессии журналиста умение поднимать актуальную тему и подавать ее так, чтобы у зрителя (читателя) появилось желание задуматься, - а тема, поднятая Григорием куда как актуальна и подумать очень даже есть над чем...
По сути, речь идет о материях экзистенциальных. О мироощущении немалой части того, что еще год назад считалось "сливками" белорусской творческой интеллигенции, полностью (как показал минувший год) оторвавшейся от народа. Они, варясь сами в себе, возомнили себя "эуропейцами" и, по сути, "новой шляхтой", этакими юберменшами с правом на всё, а не принявший их народ
открыто назвали "чернью", на мнение которой можно плевать, проведя между собой и народом черту, которую уже не преодолеть. Впервые ли такое случается в истории Белоруссии? Нет. Такое уже бывало. И зря Григорий иллюстрирует тему ссылками на Гоголя, который, спору нет, велик и неповторим, но все-таки не тутэйший. Тут, на мой взгляд, уместно услышать мнение другого
классика, предельно глубоко исследовавшего проблему конфликта большинства простых, неизысканных "людей земли", которыми земля держится, и утонченных "элит", претендовавших на роль вождей Белоруссии, в реале утратив даже право людзьмі звацца . Итак, слово великому Владимиру Короткевичу, которому эти самоназначенные "элитарии" башмаки чистить недостойны:
И к слову, если уж о классике: помните былину о Микуле Селяниновиче? Ага. Том самом одном на все три Руси "небогатырском богатыре", - с плугом и лошадкой, - пахавшем ниву, поплевывая на великие дела крутых мэнов (потому что круть крутью, а без хлеба всему кердык), но при нужде ломавшем всех козырных. Ведь именно в его котомке хранилась Сила Земная,
и эту котомку "колхозника" даже приподнять не могли никакие святогоры, - а он легко вскинул ее на плечо и по-хорошему посмеялся над слабаками. Так вот, сказка, конечно, ложь, - да в ней намек, однако "новая шляхта", возомнившая себя невесть кем, этого намека не поняла, просто не сумела понять. А потому была заранее обречена на крах, позор и забвение...
