Да. Такую группу аргументов contra я, излагая свои размышления о "Понаехе из Турции", упустил. Не предвидел. А это неправильно и плохо. Кольчужка не должна быть коротка. Поэтому заполняю пробелы...
Во-первых: Гийяс-ад-Дин Абу-ль-Фатх Омар ибн-Эбрахим Хайям Нишапури был вполне реален. О его существовании известно не только по факту наличия трудов (труды могли и приписать позже, как и мемуарные записки могли придумать позже, - хотя: зачем?), но и по воспоминаниям учеников, а главное, по сохранившимся в архивах документам таких скучных ведомств, как финансовые диваны, четко фиксирующие, какие суммы были выплачены госслужащему Гийяс-ад-Дину Абу-ль-Фатху (и так далее) за выполненные работы и в качестве премиальных за деятельность в области культуры. Это уже, извините, не лирика, это деньги, - а тут художественных вымыслов не бывает.
Во-вторых: кто составлял поэтические диваны и зачем? Составляли, естественно, грамотные, культурные люди, имевшие достаточно времени, чтобы думать о "высоком". Скажем, о том, чтобы хорошие стихи, тем паче, на родном турецком языке, а не на арабском и персидском, существовавшие только в устном варианте, сохранились в упорядоченном виде, были под рукой. Это очень давнее явление, и давайте вспомним хотя бы Высоцкого. Его песни ведь тоже только звучали, и никто не издавал их, - но, думаю, мои ровесники плюс-минус помнят "бумажные" подборки его текстов в аккуратных переплетах, бережно собранные и рассортированные по годам. А ведь Высоцкий был не один такой.
В-третьих: "вымышлен" ли Юнус? Сложно допустить. Мешают верифицированный (XIII-XIV в.в.) семейный мавзолей рода Эвре в Куле и датированное прим. 1320/1330 надгробие, на котором слабо, но видны строчки из его стихов. Иное дело, что, возможно, не все произведения, вошедшие в Диван Юнуса, действительно, сочинены именно им. Какие-то, не исключено, приписаны позже, ибо, сочиненные безвестными авторами, стилистически, эмоционально, философски соответствовали, - и компиляторы ошибшись. Но и такое случалось не раз, и с авторами древними, и сейчас (раз, два), когда проверить, казалось бы, раз плюнуть. И что? Тут ведь важно не что кому-то приписали, а что было кому приписать.
Однако ладно. Допустим даже, что конкретного Юнуса не было. Что он обобщенно-собирательный образ типа Ходжи Насреддина (одним из прототипов, кстати, считается). Но ведь увековечен же в Москве возмутитель спокойствия, выдуманный, но вечно живой. Ибо суть не в человеке, а образе, веками напоминавшем отчаявшимся о могуществе любви, веры, надежды, мудрого слова, чувства юмора, которые одни на всех, навсегда. То есть, по сути, о Русской Идее. И в этом смысле, бродяга Юнус достоин памятника в Москве, если она все еще мнит себя всемирным центром, не меньше, чем, скажем, сказочный и очень региональный Манас, - которому, к слову, на московской земле тоже нашлось место...
