Великий развод Рима и Константинополя, разрубивший Христианский Мир надвое и во многом, если не во всем, предопределивший его судьбу произошел раньше, чем его обосновали идеологически. Это уже потом святые отцы с обеих сторон исписали горы бумаг, доказывая, кто и в чем неправ. А суть, как всегда, была проще некуда.
За Папой и Патриархом Римским, безусловно, стояло право преемника Святого Петра и наместника Христова на земле. Зато за Патриархом и Папой Константинопольским высилась Империя, где dominus, уже, правда, именуемый василевсом, сам по старинке считался отсветом Божьим. Со всеми вытекающими. Уладить этот конфликт миром и навсегда было, в сущности, невозможно.
Ругались долго и ругались крепко. Однако, поскольку Бога все же боялись, ссоры, какое-то время побурлив, сходили на нет до следующего раза. Пока константинопольскую кафедру не занял Михаил Керуларий, человек специфический, из тех, кто "вижу цель, верю в себя, - и вперед". Патриаршего чина ему было мало. Хотелось странного. И чем больше, тем лучше. Полностью подмяв под себя слабовольного императора, он, по отзывам современных ему и неплохо к нему относившихся хронистов, вел себя так, "словно он уже Бог, идущий по небу", и в 1054-м, наконец, довел дело до логического конца.
Считается, что случилось это на официальном приеме, где патриарх и кардинал Гумберт, легат из Рима, "взаимно предали друг друга анафеме", но это не совсем так. Если точнее, Керуларий, выслушав кардинала, призывавшего его вести себя хоть сколько-то прилично, во всеуслышание обхамил итальянского гостя "словами, которых постыдился бы и конюх". Типа, еще нам не хватало, чтобы всякие макаронники нас тут жить учили. А когда тот, как последний козырь, выложил папскую отлучительную грамоту (типа, ты не прав, не доводи до крайности), обхамил и проклял Папу. После чего был сам проклят легатом, тут же покинувшим дворец, а через два дня и Константинополь.
Вот так все и началось. Добавить почти нечего. Разве что, если кому-то и впрямь интересно: после скандала, ставшего прологом полного иокончательного разрыва, что, впрочем, выяснилось не очень скоро, кардинал Гумберт прожил еще 23 года и скончался в завидном по тем временам возрасте и чине, 77-летним кардиналом-примасом римской курии. О своей поездке на берега Босфора, как указано в хрониках, "поминал часто и всегда со смехом, высказывая предположение, что проклятие схизматика есть лучшее из благословений".
Михаил же Керуларий, убедив императора, что случившееся к лучшему, провел Собр, отлучивший Папу от церкви, и попытался объявить себя самовластным Папой Востока. Однако на сей раз не нашел поддержки у всегда соглашавшегося с ним василевса, рассердился, подучил дворцовых бюрократов устроить государственный переворот, возведя на трон солдафона из провинции, от которого, как он полагал, проблем не будет.
И ошибся. Орешек оказался куда крепче, чем его святейшество мог подумать. Когда взбешенный патриарх попер на собственное изделие буром, василевс просто велел страже арестовать "оскорбителя величества" и явочным порядком, не уведомляя общественность, отправить, - не глядя, что время было зимнее и навигация закрыта, - на каменистый остров Имброс, в обитель строгого режима для сильно провинившихся монахов. По дороге куда 951 год назад, 21 января 1059 года от Р.Х., угодив в бурю, его опальное экс-святейшество и пошло на дно вместе с кораблем и всем экипажем. А вспомнило ли оно, цепляясь за воздух, кардинала Гумберта и его проклятие, - один Бог весть.
