"Сербия бессильна в Косово, а Россия на Балканах", - сетует Сергей Михеев, вторя вчерашней моей заметке о белградском надломе, и мне приятно. Не потому, конечно, что Сербия в проигрыше, а Кремль в жопе, - тут ничего хорошего не вижу, - но тот факт, что выводы и прогнозы, которые я выкладывал в Сеть почти три года, ныне плаксиво озучивают светочки московского информ-патриотизма, ранее твердившие, что с Балканами у Москвы все тип-топ, согласитесь, дает основания для скромной гордости.
Впрочем, для скромной гордости есть поводы и покруче. Вот: "3. Такое впечатление, что ход истории в России повернул вспять: социализм сменился капитализмом, тот - региональным феодализмом, за которым уже проглядывает ласковое мурло крепостничества. Если контр-эволюция пойдёт и дальше столь же бодренькими аллюром, я, вероятно, ещё застану на своём веку княжескую междоусобицу на бескрайних просторах Московии — от границ Тверского княжества до границ Рязанского…"
Казалось бы, всего лишь политический анекдот.
Что, кроме смеха, может вызвать предположение о войне Твери с Рязанью в начале ХХI? Ничего.
Гы. Хе-хе. Бугага. Чистая ж фантастика.
Но вспомнилось. Давнее, еще 2013 года: "С памятником воинских побед Твери вышел анекдот... Там изображены барельефы героев 4 войн", мои рассуждения на сей как бы анекдотический счет и резюме: "Мир нынче стал настолько шизофреничен, что фантастика, пожалуй, дает лучший прогноз... Так что, совершенно не удивлюсь, если завтра вдруг выяснится, что вовсе не в какой-то иной, выдуманной и альтернативной, а вполне в нашей, "Бандеровская армия перейдет Днепр", а потом..."
Тогда, помнится, надо мной мягко посмеялись, и я даже не особо возражал. Ведь, согласитесь, шесть лет назад бандеровцы, терроризирующие Юго-Восток, Одесская Хатынь, Аллея Ангелов в Донецке и прочее на любой взгляд были фантастикой про "попаданцев", а даже самое легчайшее допущение, что Россия (РОССИЯ!) предаст и продаст своих сынов, веривших ей, кто угодно счел бы даже не фантастикой, а скверным, совершенно не смешным анекдотом, если не бредом шизофреника.
А сейчас никаких гы, хе-хе и бугага. Длинная серия ошибок (и это в лучшем случае, о чем-то ином не хочется думать) Кремля сделала фантастическое реальным, рутинным, нагляднейшим образом отразив качество российских элит. Не изобретая лисапета: "Если не заставлять мозг работать, он деградирует и человек переходит на «растительный» образ жизни. Если давать элитам расслабляться и чувствовать себя в безопасности, то они из симбионта превращаются в паразита", -
и ни убавить, ни прибавить. Причем, если дело в интеллектуальном вырождении, еще полбеды. Вот если мозги работают, но осознанно ориентированы осуществление нынешней политики, все куда хуже. Хотя, если уж начистоту, при любом варианте, хоть так, хоть этак, заключительный пассаж текста, - "Будем посмотреть, есть ли у российской элиты коллективный инстинкт самосохранения и навык рефлексии или…", - грешит оптимизмом. Нет ощущения, что какое-то "или" еще есть.
И знаете, давайте без смеха, без фантазий и прочих ненужностей. Происходящее более всего напоминает процесс разложения феодального государства, лишенного минимального потенциала для прогресса. Как по объективным причинам (усугубляющаяся отсталость), так и по субъективным (полное вырождение замкнувшися в себе элит). Это очевидность, и схема сбоев не дает: сокращение кормушки влечет за собой начало грызни внутри Системы, на всех ее уровнях, и дряхление "великого стола",
его прогрессирующая (единственный явный прогресс!) импотенция рано или поздно с неизбежностью выльется в "и сказал брату брату: это мое и то мое". А поскольку фундаментом мировоззрения московских является триада "не брат ты мне", "после нас хоть потоп" и "умри ты сегодня, а я завтра", логика процессов, ужесточенных стремлением урвать побольше, приведет к "китайскому варианту". К той самой Поздней Цин, параллель с которой, к слову, первым озвучил опять-таки я.
Но тпру. Хватит задирать нос. Повод-то есть, но единица, в конце концов, ноль. Даже верно определяющая тенденцию, - спросите Кассандру или Лаокоона. А вот коллективное подсознательное масс, выражающих смутные опасения, в частности, и в анекдотах, - куда серьезнее. Ведь что есть анекдот? Идея, выраженная в духе пресловутой "бахтинской карнавальности", когда над страшным смеются, чтобы не бояться неизбежного. А идея, охватившая массы, известное дело, становится всесильной...