Тема заварушки в Екатеринбурге уже утратила остроту, да и вообще, не особо меня волновала, и потому материал журналиста Соколова-Митрича я прочитал случайно. Просто близкий друг, которого я бесконечно уважаю, предложил ознакомиться: дескать, очень подробно и по максимуму объективно, - ну и ознакомился. И таки да: очень подробно, с разъяснением всех непоняток насчет храма, - но не это заинтересовало. Заинтересовало резюме: подведение итогов с выходом на обобщения...
(а) Насчет "социального расизма", безусловно, фигня. "Социальный расизм" - это когда некто из "чистой публики" (депутат, банкир, хипстер) считает кого-то ниже себя по принципу происхождения (сын рабочего, дочь продавщы etc.) или рода занятий (слесарь, уборщица etc.). В этом смысле, в нынешней Российской Федерации социальный расизм цветет и пахнет, но подстегивать данное понятие к социальным протестам означает, в лучшем случае, ошибаться, а в худшем, сознательно передергивать.
(б) Вместе с тем, против факта не попрешь: действительно, "активные люди творят историю, а тихое большинство — это пассивная масса, мнением которой можно пренебречь". Так было, есть и будет. И говорить, что "нельзя легитимизировать такие методы, потому завтра относительно небольшая группа активных людей может еще что-нибудь навязать городу, региону, стране. А я не люблю, когда мне что-то навязывают", глупо. С равным успехом можно не любить холод зимой и жару летом.
(в) Иное дело, что активные активным рознь. Бывают активисты-участники (ими пользуются, а потом распускают или обнуляют), активисты-лидеры (они по итогам получают плюшки или по жопе) и активисты-выгодополучатели (эти, как правило, стоят за кулисами, при успехе состригая купоны. Успех же приходит, если выгодополучатели находят чем заинтересовать участников, - но, в любом случае, мнение "пассивной массы" пренебрегают всегда. Она, даже если не рада, приспосабливается.
(г) Но (главное!) святая истина: "протест против храма — это не протест против храма", а "сублимационная воронка, сформированная хронически неэффективным политическим и социальным устройством". Тут автор абсолютно прав, как прав и в том, что "у людей, особенно молодых, крепнет ощущение, что от них ничего не зависит". Даже более того: что они никто и ничто, обреченное всю жизнь прозябать от плохо к худшему. Реакция отторжения и протеста в такой ситуации естественна.
(д) И стало быть, в авторском: "Ощущение это, на мой взгляд, ложное, а социальный протест «скверного типа» больше похож на социальный каприз", уточнение "на мой взгляд" очень важно. Ибо его взгляд субъективен. Объективно, что далеко не все люди готовы быть никем и ничем, прозябая от плохого к худшему. а социальный протест "не скверного типа", - по правилам, "сформированным хронически неэффективным политическим и социальным устройством", - лишен всякого смысла.
(е) Итак: большинство ("пассивная масса") смиряется, активное же меньшинство - нет. По принципу лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть, что не сделал. И дело вовсе не в "гиперопеке государства", но в "удавке", ибо государство, в данном случае, аппарат сословного насилия, лишающий низы даже надежды. А когда фундаментом стабильности и ее скрепами становятся ложь и лицемерие (автор опять прав): "люди, испытывая острую потребность в правде и подлинности, ищут их, как умеют".
Короче говоря. События в Ебурге в той форме и масштабах, в которых они случились, случились лишь потому, что у множества людей, "особенно молодых", количество "ощущения, что от них ничего не зависит" перешло в качество: им осточертело мириться с "хронически неэффективным политическим и социальным устройством", и они, "испытывая острую потребность в правде и подлинности", начали "творить историю", пренебрегая мнением "тихого большинства/пассивной массы".
А коль скоро так, значит, ответить на вопрос "кто крышует оппозиционных «хипстеров»?", сводя проблему к "американскому следу и козням порочной местной олигархии, означает ошибиться в диагнозе. Не потому, что американцы ни причем (Ебург они как раз окучили очень плотно), и не потому, что местная олигархия сплошь агнцы (они как раз те еще козлища), а по той простой причине, что никакое зерно не прорастет, если почва не унавожена в достаточной мере, и если для массовых протестов
нет объективных оснований, - то есть, если общество и государство здоровы, - любой "инициированный извне" протест будет легко обнулен в зародыше. А вот если общественно-политический организм поражен медленно прогрессирующей хворью, поражающей клетки иммунной системы, в результате чего ее работа угнетается, организм больного необратимо теряет возможность защищаться от инфекций и опухолей, любая из которых может дать старт процессу с неизбежно летальным исходом.
Такой вот синдром, и судя по симптомам в Ебурге, процесс прогрессирует.
А что до храма, так Храм, в данном случае, фигура страдательная...
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →